| Мстислав | Дата: Понедельник, 25.11.2013, 21:11 | Сообщение # 1 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4312
Статус: Offline
| О трезвости и питие на Руси
История трезвости и пития на Руси.
Введение
История показывает, что алкоголепитие не является такой «древней» и «славной» традицией, как принято считать в современном обществе. Кроме того, государство как своими запретами, так и послаблениями в области алкогольной и табачной государственной политики, может влиять на трезвенное воспитание и образование своих граждан. Так, с начала IХ века по 1640 год по этому вопросу было принято около 30 правовых актов, причём все они были антиалкогольными.
С 1640 по 1917 год в России было принято 2344 законодательных акта, которые, в основном, защищали производство и продажу алкогольных изделий, регламентировали деятельность питейных заведений, казённого управления винной торговлей, развитие пьянства и алкоголизма и т. д. И только 57 из них способствовали движению за трезвый образ жизни и были направлены на борьбу с корчемством, на организацию работы обществ трезвости и попечительств о народной трезвости.
Отметим, что большая часть законодательных актов в пользу трезвости датируется концом XIX началом ХХ века, что лишний раз подтверждает слабую заинтересованность царского правительства в трезвости народа. Только правление Николая Александровича Романова стало исключением — были проведены кардинальные изменения в области алкогольной политики государства. Последний русский государь, ставя себя под удар международных сил, монополизировал производство и продажу вино-водочных изделий, а накануне первой мировой войны дал право местным властям запрещать продажу алкоголя.
До Ивана Грозного
Исследования раннего периода христианской Руси показали, что в те времена трезвость являлась национальной чертой нашего народа, которая передавалась из поколения в поколение через систему семейного и христианского воспитания совместно с другими морально-нравственными ценностями. Н. М. Карамзин указывает, что древнерусские князья отличались трезвостью. Среди них был Святослав Киевский, который имел «ум необыкновенный, целомудрие, трезвость».
В первом, и единственном до настоящего времени, обстоятельном исследовании И. Прыжова по истории питейного дела и пьянства на Украине, в России и Беларуси с конца I тысячелетия н. э. и до середины 1860-х годов включительно содержатся исчерпывающие сводки сведений по изучению пьянства на Руси.
В своей работе И. Г. Прыжов сообщает, что «...пьянства в домосковской Руси не было, не было его как порока, разъедающего народный организм». Не было потому, что, во-первых, русичи употребляли лишь слабоградусные «напитки»: брагу, мёд, пиво, квас (крепость 1-6%), опьянение от которых несильно и действует сравнительно непродолжительное время. С X века на Руси было известно и привозное из Византии вино, но в силу дороговизны оно было доступно главным образом городской знати и богатым людям, которые, тем не менее, как и простой люд, употребляли большей частью местные «пития». Известно, что вина по крепости не превосходят 11%, а до XII века вино на Руси «употребляли только разбавленное водой, так же, как его пили в Греции и Византии» (греки разбавляли вино водой в соотношении 1:3 или 2:5).
Во-вторых, употребляемые алкогольные изделия были, как правило, домашнего производства (т. е. пил только тот, кто изготовлял) и напиваться допьяна не было принято: «человеку, вышедшему из дикого состояния немыслимо, чтоб он у себя дома или в питейном доме упивался пьяным питьем и чтоб, напиваясь по одиночке, упивались все...»
И. Г. Прыжов в своём историческом труде отмечал, что искусственный (т. е. получаемый путём перегонки) крепкий алкоголь (аль-кеголь — дух вина) был впервые открыт арабским медиком и химиком ар-Рази (Разесом), родившимся в 860 году. В XIII веке водка появляется в Европе и до XVI века употребляется как лекарство или эссенция и продается по аптекам. В качестве алкогольного «напитка» это зелье (зелено вино) становится известно на Руси только в XVI веке.
Русским людям заниматься продажей спиртного было несвойственно. Запрет на данный вид деятельности исходил, в первую очередь, от Церкви, которая заботилась о бессмертии душ своей паствы, о благочестивой, высоконравственной жизни народа. Поэтому занятие виноторговлей было для православного человека самым последним, позорным делом.
В Российской империи душевое потребление алкоголя во все века было самым низким из всех промышленных развитых стран. Уровень потребления колебался волнообразно, но оставался всегда самым низким в мире. Но, в связи с тем, что употреблялись более крепкие «напитки», пьяных на улице можно было встретить больше, чем, скажем, во Франции или Италии, где душевое потребление было намного выше: так как там употребляли вина низкой крепости, пьяные на улицах встречались реже и алкогольных смертей было меньше, чем у нас.
От Ивана Грозного и до введения "Винного откупа"
Положение в питейном деле на Руси резко изменилось после возвращения Ивана IV из Казанского похода и учреждения им в 1552 году «царева кабака» в Москве для своих опричников. Этот кабак (название пришло на Русь из Казани, где кабаками назывались постоялые дворы, в которых продавались еда и питьё), как сообщает И. Прыжов, «полюбился царю, и из Москвы начали предписывать наместникам областей прекращать везде свободную торговлю питьями, т. е. корчму, корчемство, и разводить царевы кабаки» [2]. Одновременно выходили запреты для простого народа — посадских людей и крестьян — на домашнее изготовление хмельных «питей». Кабаки коренным образом отличались от питейных заведений прежнего типа — корчем. Если в корчме можно было есть и пить — это было своеобразное место общения и досуга, то кабак стал чисто питейным заведением. Здесь можно было только пить, закуски не подавались.
Первый, так называемый, царев кабак появился в московском районе Балчуга в 1533 году, в те времена наигрязнейшем районе столицы. Царев кабак представлял собой обыкновенный сруб, на крышу которого ставили березы, а чаще всего елку, которые служили опознавательными знаками заведения. Завсегдатаями царевых кабаков были опричники. В задачу кабатчика входило обобрать зашедшего мужика до нитки. Люди буквально вывались из кабаков в чем мать родила, бывало что и детей пропивали».
В отличии от доходов корчем, которые складывались естественным образом, на каждый кабак органами государственного управления был положен определённый размер выручки — оклад, который должен был собираться при любых условиях и обязательно «с прибылью против прежних лет». При недоборах, указывает И. Прыжов, «казна не принимала никаких оправданий, ни того, что народ пить не хочет, ни того, что пить ему не на что, — и настоятельно требовала недодобранной суммы». В случае недобора заведовавших кабаками — кабацких голов и целовальников, а чаще обязанных их избирать посадских людей и крестьян ждал правёж, т. е. публичная порка и долговая тюрьма.
Поскольку продажа «государевой водки» стала средством получения больших дополнительных доходов для государства, а также — для крупных феодалов — винокуров и откупщиков, покупавших у казны право продажи спиртного в отдалённых местностях, то у населения, по сути дела, не оставалось выбора: либо пить в казённых кабаках, отдавая за хмельное пойло звонкую монету, либо не пить, но подвергаться постоянным издевательствам и экзекуциям со стороны государственных органов власти до тех пор, пока не будет «выбита» нужная сумма денег.
Среди преемников Ивана Грозного в развитии кабацкого дела И. Прыжов особо выделил Петра I. «Петр, воротившийся в августе 1698 года из путешествия, вешал на виселицах крамольную Москву и приступал к своей реформации. Средством к его реформаторским затеям по-прежнему служили кабаки, и Пётр шёл в этом случае по пути своих предшественников: Пётр принялся облагать питьё и еду народа» [2, с. 123]. О насильственном насаждении Петром I дикого пьянства в высших слоях русского общества, в том числе среди женщин, можно прочесть у В. О. Ключевского .
Винный откуп и "Трезвенеческие бунты"
Винные откупы были введены в XVI веке и наибольшее значение приобрели в XVIII веке — XIX веке. Доход казны от питейного налога составлял свыше 40 % суммы всех налогов госбюджета.
В 1648 году вспыхнул «кабацкий бунт», в котором участвовало более 500 человек, 200 из которых принадлежали к православному духовенству. Бунт был подавлен и, несмотря на народные протесты, в 1652 г. введена винная монополия [5]. Так спаивание населения из разряда узко собственнического интереса перешло в разряд государственного регулирования. Разрешение иноземцам на продажу спиртного выдавалось в знак награды или за большие деньги, после чего они пользовались широкими полномочиями и льготами по торговле табаком и спиртным. При этой торговле они получали баснословную прибыль: более 100%
При Екатерине II была учреждена комиссия для рассмотрения винных и соляных сборов, высказавшаяся исключительно в пользу откупа, что и было объявлено манифестом 1 августа 1765 года. С 1767 года откупа введены повсеместно (кроме Сибири) с отдачею их с торгов на 4 года. Вино (то есть водку, которая называлась «хлебным вином») откупщики частью получали от казны, частью могли иметь свое. Кабаки велено было называть «питейными домами» и поставить на них государственные гербы, «яко на домах под нашим защищением находящихся». Служба откупщиков признана государственной (они — «коронные поверенные служители»). С учреждением казенных палат в 1775 году местное заведование питейным делом поручено им. По «уставу о вине» 1781 года вино для откупщиков заготовляла казенная палата с казенных или частных заводов, смотря по тому, что выгоднее.
Примерно спустя столетие после появления водки, в середине XVII века, «произошло обнищание и разорение народных масс». Сербский священник Ю. Крижанич, посетив Россию во второй половине XVII века, писал: «Нигде на свете, кроме одной русской державы, не видно такого гнусного пьянства: по улицам в грязи валяются мужчины и женщины. Миряне и духовные, и многие от пьянства умирают».
С 1799 года заготовление вина предоставлено было самим откупщикам, с правом хранить вино, где им угодно. Откупы отдавались уездами и губерниями; платя помесячно откупную сумму, откупщик пользовался всей выручкой от продажи питей и закусок; торги производились каждые 4 года.
Вследствие злоупотреблений откупщиков и увеличения пьянства в 1805 году учрежден был комитет для изыскания мер к ограничению размножения кабаков при сохранении питейного дохода в прежней величине, составлявшего в то время около 12 млн рублей, что составляло 1/4 всего государственного дохода. Предположения комитета легли в основание откупных условий на 1807—1811 годов, заключавшихся в следующем: откупщики продают вино казенной и собственной заготовки; в первом случае они обязаны выбирать определенную пропорцию по казенной заготовительной цене; во втором случае вино может быть и собственных заводов, если откупщик — дворянин; откупная сумма вносится через каждые полмесяца; на водку была установлена определенная цена.
В 1810 году были учреждены министерства, и в Министерство внутренних дел перешло заведывание казёнными палатами, и вообще предметами государственного хозяйства. Откупщики поручены были особому покровительству губернаторов, и кроме старых льгот им предоставлено было право надзора за винокуренными заводами, полная свобода открывать вновь кабаки, и даже кабаки негласные, по произволу переносить их на более выгодные места, и, вместе с тем, дозволено учреждать при питейных домах в особых покоях харчевную продажу, а чтоб не было ей подрыва, «герберги низких разрядов уничтожить». Вследствие этого кабаки плодились неимоверно, и даже помещики стали жаловаться, что откупщики ставят кабаки «чуть не против барского дома».
Откупная сумма на 4-летие 1811 — 1815 годов составила больше 53 млн рублей в год; но разорение 1812 года, увеличение податей и повинностей привели к уменьшению потребления питей и к накоплению недоимок откупщиками, отчасти злонамеренному. Главный убыток они понесли от удвоения заготовительной цены на вино (вместо 50 коп. — по 1 руб. за ведро). В условиях на 1815—1819 годов откупщикам было предложено заготовлять вино самим, но на казенные деньги, что сделало их комиссионерами казны. Заготовительная цена назначалась определенная; будет ли она выше или ниже действительной цены — это дело откупщика; продажная цена вину увеличена до 7 рублей.
Вследствие неудобств и злоупотреблений откупной системы правительство по предложению министра финансов Гурьева пришло к мысли о введении системы казенной продажи вина в виде переходной меры для замены откупной системы акцизною. Казенная продажа вина введена была уставом 1817 года и существовала 10 лет.
Однако с 1827 года по настоянию графа Е. Ф. Канкрина правительство вновь перешло к откупной системе. По новым условиям откупная сумма составляла свыше 72 3/4 млн рублей в год; заготовку вина казна брала на себя. Откупщики обязаны были выбирать его по цене, близкой к заготовительной, а что требовалось свыше заготовленного, то они могли покупать у заводчиков или изготовить сами, если имели право винокурения. Сверху того, им было предоставлено выделывать безакцизно всякие водки, а также пиво низших сортов, содержать в пределах своих откупов корчемную стражу и иметь своих смотрителей на винокуренных заводах. По условиям на 1839 — 1843 годов откупная сумма составляла свыше 39,5 млн рублей серебром, но многие откупщики оказались неисправными, так что к 1843 году оказалось недоимок 10 3/4 млн рублей. Для рассмотрения положения дел и просьб откупщиков был учрежден в марте 1844 года секретный комитет, не изменившей, сущности прежних условий.
В том же 1844 году правительству был представлен В. А. Кокоревым проект изменения откупной системы, дурное устройство которой, по словам автора, вело к тому, что «часть денег остается не выбранною из капитала, обильно вращающегося в народе». Проект этот послужил основанием «положения об акцизно-откупном комиссионерстве» на 1847 — 1851 год, по которому каждый город с уездом составлял питейный откуп, так называемые акцизные статьи отдавались с торгов, причем взявший их делался и комиссионером продажи казенного вина; каждый откуп получал определенную ежемесячную пропорцию вина, отпускаемую откупщику по 3 рубля (полугар) и по 4,5 рубля (улучшенный полугар для настоек) за ведро; комиссионер получал за комиссию и на расходы с вина в 4,5 рубля по 25 копеек с ведра и, сверх того, со всего вообще вина от 10 до 15 %; за вино, выбранное сверх пропорции, ему делалось 50 % уступки; вино откупщик получал в виде спирта и разсиропливал сам; продавать вино он был обязан установленной крепости и по установленной цене, водки, пиво и мед — по вольным ценам. Злоупотребления комиссионеров вызвали образование в 1852 году нового секретного комитета, но вследствие наступления Крымской войны правительство, опасаясь уменьшения дохода при перемене системы, решилось оставить откупы в прежнем виде. Они были сданы в 1854 году за 59 млн рублей, в 1856 году — за 64,6 млн рублей, в 1858 году — за 91,6 млн рублей. Чтобы возместить убытки, откупщики прибегли к произвольному возвышению цен и к отказам потребителям в отпуске простого вина; последние в виде протеста стали образовывать общества трезвости; во многих местах происходили беспорядки. Все это побудило правительство положить конец откупной системе, которая была отменена в 1861 году и заменена акцизами.В 1859 году погромы питейных заведений прошли уже в 32-х губерниях. Жители городов и сёл на сходах принимали зарок: «ни чарки». И требовали прекращения питейной торговли. Откупщики снижали цены и даже выставяли дармовую водку, но бунт продолжался. Правительство было вынуждено послать против восставших войска и полицию и даже попросить церковь. временно не обличать пьянство...
Глава из книги "Ты меня уважаешь?" саратовского краеведа, члена союза писателей России Владимира Ильича Вардугина.
ОБ ЭТОЙ ВОЙНЕ УМАЛЧИВАЮТ УЧЕБНИКИ, хотя то была самая настоящая война, с орудийными залпами, погибшими и пленными, с победителями и побежденными, с судилищем над поверженными и празднованием одержавшими победу и получившими контрибуцию (возмещение убытков, связанных с войной). Баталии той неизвестной школьникам войны разворачивались на территории 12 губерний Российской Империи (от Ковенской на западе до Саратовской на востоке) в 1858 - 1860 годах.
Эту войну историки чаще называют "ТРЕЗВЕННИЧЕСКИМИ БУНТАМИ", потому, что крестьяне отказывались покупать вино и водку, давали зарок не пить всем селом. Почему они это делали? Потому, что не хотели, чтобы за счет их здоровья наживались откупщики - те 146 человек, в чьи карманы стекались деньги от продажи спиртного со всей России. Водку откупщики буквально навязывали; если кто не хотел пить, ему все равно приходилось платить за нее: такие тогда установились правила...
В те годы в нашей стране существовала практика: каждый мужчина приписывался к определенному кабаку, а если он не выпивал своей "нормы" и сумма от продажи спиртного оказывалась недостаточной, то недобранные деньги кабатчики взимали с дворов местности, подвластной кабаку. Тех же, кто не желал или не мог платить, секли кнутом в назидание другим.
Виноторговцы, войдя во вкус, взвинчивали цены: к 1858 году ведро сивухи вместо трех рублей стали продавать по десять. В конце концов крестьянам надоело кормить дармоедов, и они, не сговариваясь, стали бойкотировать торговцев вином.
Крестьяне отвернулись от кабака не столько из-за жадности, сколько из-за принципа: трудолюбивые, работящие хозяева видели, как их односельчане один за другим пополняют ряды горьких пьяниц, которым уже ничего, кроме выпивки, не мило. Страдали жены, дети, и чтобы прекратить расползание пьянства среди сельчан, на сходах общины всем миром решали: В НАШЕМ СЕЛЕ НИКТО НЕ ПЬЕТ!
Что оставалось делать виноторговцам? Они сбавили цену. Рабочий люд не откликнулся на "доброту". Шинкари, чтобы сбить трезвеннические настроения, объявили о безоплатной раздаче водки. И на это люди не клюнули, ответив твердым: "НЕ ПЬЕМ!"
К примеру, в Балашовском уезде Саратовской губернии в декабре 1858 года 4752 человека отказались от употребления спиртного. Ко всем кабакам в Балашове приставили караул от народа для наблюдения, чтобы никто не покупал вино, нарушивших зарок по приговору народного суда штрафовали или же подвергали телесному наказанию.
К хлеборобам присоединились и горожане: рабочие, чиновники, дворяне. Поддержали трезвость и священники, благословлявшие прихожан на отказ от пьянства. Это уже не на шутку испугало виноделов и торговцев зельем, и они пожаловались правительству.
В марте 1858 года министры финансов, внутренних дел и государственных имуществ издали распоряжения по своим ведомствам. Суть тех указов сводилась к запрету...ТРЕЗВОСТИ! Местным властям предписывалось не допускать организации обществ трезвости, а уже существующие приговоры о воздержании от вина уничтожить и впредь не допускать.
Вот тогда-то, в ответ на запрет трезвости, по России и прокатилась волна погромов. Начавшись в мае 1859 года на западе страны, в июне бунт дошел и до берегов Волги. Крестьяне громили питейные заведения в Балашовском, Аткарском, Хвалынском, Саратовском и во многих других уездах.
В Вольске. 24 июля 1859 года трехтысячная толпа разбила там винные выставки на ярмарке. Квартальные надзиратели, полицейские, мобилизовав инвалидные команды и солдат 17-й артиллерийской бригады, тщетно пытались утихомирить бунтующих. Восставшие разоружили полицию и солдат, выпустили из тюрьмы заключенных. Только через несколько дней прибывшие из Саратова войска навели порядок, арестовав 27 человек (а всего по Вольскому и Хвалынскому уездам в тюрьму бросили 132 человека).
Всех их следственная комиссия осудила по одному только показанию кабацких сидельцев, оговоривших подсудимых в расхищении вина (громя кабаки, бунтовщики не пили вино, а выливали его на землю), не подкрепляя свои обвинения доказательствами. Историки отмечают, что не зафиксировано ни одного случая воровства, деньги расхищали сами служащие питейных заведений, списывая пропажу на восставших.
С 24 по 26 июля по Вольскому уезду было разбито 37 питейных домов, и за каждый из них с крестьян взяли большие штрафы на восстановление кабаков. В документах следственной комиссии сохранились фамилии осужденных борцов за трезвость: Л.Маслов и С.Хламов (крестьяне села Сосновка), М.Костюнин (с.Терса), П.Вертегов, А.Володин, М.Володин, В. Сухов (с.Донгуз). Принимавших участие в трезвенническом движении солдат по суду велено было "лишив всех прав состояния, а нижних чинов - медалей и нашивок за безпорочную службу, у кого таковые есть, наказать шпицрутенами через 100 человек, по 5 раз, и сослать в каторжную работу на заводах на 4 года".
Всего же по России в тюрьму и на каторгу отправили 11 тысяч человек. Многие погибли от пуль: бунт усмиряли войска, получившие приказ стрелять в восставших. По всей стране шла расправа над теми, кто отважился протестовать против спаивания народа. Судьи свирепствовали: им велели не просто наказать бунтовщиков, а покарать примерно, чтобы другим неповадно было стремиться "к трезвости без официального на то разрешения". Власть имущие понимали, что усмирить можно силой, а вот долго сидеть на штыках - неуютно.
Требовалось закрепить успех. Как? Правительство, подобно героям популярной кинокомедии, решило: "Кто нам мешает, тот нам и поможет". Откупную систему продажи вина отменили, вместо нее ввели акциз. Теперь всякий желающий производить и продавать вино, мог заплатив налог в казну, наживаться на спаивании своих сограждан. Во многих селах нашлись предатели, которые, чувствуя за спиной поддержку штыков, продолжили войну против трезвости иными "мирными" методами...
ХХ век
В 1895 году по инициативе министра финансов Сергея Витте была введена государственная монополия на производство и продажу алкоголя. Но в полной мере она действовала с 1906 по 1913 год. «Винная монополия» распространялась на очистку спирта и торговлю крепкими спиртными напитками. Винокуренные заводы могли принадлежать частным предпринимателям, однако производимый ими спирт покупался казной, проходил очистку на государственных складах и продавался в государственных винных лавках.
С началом Первой мировой войны торговля спиртными напитками была запрещена.
В 1913 году общая выручка от винной монополии составила 26% доходов бюджета России. С легкой руки нынешних российских политиков эта цифра автоматически перенеслась и на советский период.
На потребление алкоголя населением реформа Витте никак не повлияла (иначе бы не ввели в 1914 г. сухой закон), но она и не имела цели противостоять алкоголизации, даже если бы эта цель декларировалась реформаторами для оправдания реформы. Но они этого и не делали. Свои реформы Витте начал с того, что в 1894 г. ввел государственную монополию на производство и продажу алкоголя (водки, вина и спирта) и повысил цены и акцизы на спиртные напитки.
«Питейная», как тогда говорили, монополия в пьющей России обеспечивала четвертую часть поступлений в бюджет. За 1896-1902 гг. доходы государства выросли более чем в 16 раз (но не только от алкоголя). К 1897 г., по сравнению с началом 1890-х годов, доходы государства возросли с 730 млн руб. до 1,5 млрд руб., причем в значительной степени благодаря так называемым питейным сборам.
Частным лицам разрешалось содержать только оптовые склады пива, меда, вина, а также пивные лавки, винные погреба и трактиры. Торговля вином, спиртом и водкой допускалась исключительно в трактирах и погребах и облагалась налогом. Для примера: при стоимости ведра водки 12,2 руб. пошлина государства составляла ни много ни мало 4,4 руб. Продажа спиртных напитков в розлив (столь популярная в то время в России) была строго запрещена. Государство прибрало к рукам значительную часть оптовой и розничной продажи спирта, хлебного вина и водочных изделий.
Естественно, от этого существенно пострадал бизнес водочных и винных заводов, а также частных распивочных заведений. Это признавал и сам Витте. «Такую реформу можно было бы провести только при самодержавной власти. При парламентском режиме это было бы немыслимо, так как реформа задевает интересы высших лиц и людей с большим достатком», — писал он в своих мемуарах. При этом, якобы, уменьшилось пьянство. И для подтверждения этого обычно цитируют Александра 2 : «Русский народ перестал пропиваться». Просто смешно. Тоже – знаток жизни русского народа…
Согласно официальным статистическим данным, «до введения реформы на душу населения приходилось 0,58 ведра водки в год, после введения монополии - 0,50. Среднее же ежегодное потребление в 1895-1900 гг. составило 0,51 ведра водки на душу населения.
Но у реформы были и негативные последствия: поскольку в казенных лавках, пришедших на смену частным кабакам, спиртное продавалось только «на вынос», в запечатанных бутылках, начало активно развиваться уличное пьянство и хулиганство. Сложилась столь поражавшая иностранцев культура потребления спиртного «залпом» (в основном на выходе из лавки). В то же время качество спиртных напитков в империи резко улучшилось.
Именно при Витте был введен знаменитый стандарт крепости водки (40 градусов). Уникальная в своем роде «питейная монополия», которую не отважились в то время ввести ни в одной стране, кроме России, внедрялась постепенно на территории отдельных губерний. По всей империи она распространилась только к 1904 г., т.е. через 10 лет после введения.
Закончилась «питейная монополия» в 1914 г., когда правительство России издало постановление о приостановлении продажи алкоголя в связи с началом войны. Введение «сухого закона» не только вызвало раздражение населения, но и ввело моду на потребление кокаина и других наркотиков.
В 1914 году с началом первой мировой войны Николай II ввел сухой закон. Торговля алкогольными изделиями была прекращена с 19 июля 1914 г. в соответствии с заранее обусловленной (в мае того же года) нормой — на время мобилизации, а в конце августа продлена на всё время войны. Отменён он был только в 1925 году.
Как во время действия, так и несколько десятилетий после отмены сухого закона алкоголь очень редко встречался в советской стране (по сравнению с сегодняшним днём можно считать, что его почти не было). Благодаря большой разъяснительной работе и массовому трезвенному движению в 1928 году, когда интеллигенция говорила правду об алкоголе и призывала к трезвому образу жизни, когда каждого пьющего считали (и нужно признать, справедливо считали!) вредителем производства и врагом социализма, пьянство вновь резко пошло на убыль, и потребление алкоголя в течение тридцати лет было в 2-3 раза ниже, чем в 1913 году, то есть до введения сухого закона.
В 1928 г. создаётся «Всесоюзное общество по борьбе с алкоголизмом». В состав организационного комитета входили Н. А. Семашко, В. А. Обух, А. Н. Бах, С. М. Будённый, Н. И. Подвойский, Д. Бедный, В. Иванов и другие.
Благодаря здравому отношению со стороны интеллигенции и большинства партийных и советских работников, распространение пьянства шло очень медленно. Достаточно сказать, что в 1928-1932 гг. душевое потребление у нас составляло 1,04 л. В 1935-1937 гг. оно возросло до 2,8 л, в 1940 г. снизилось до 1,9 л, в военные и первые послевоенные годы продолжало снижаться. В 1948-1950 гг. мы имели такие данные: Франция — 21,5 л, Испания — 10,0, Италия — 9,2, Англия — 6,0, США — 5,1, СССР — 1,85.
После 1950 года начался заметный рост производства и потребления алкогольных «напитков» во всём мире. И душевое потребление, как по команде из-за рубежа, у нас стало катастрофически резко нарастать и уже в шестидесятых годах вышло на одно из первых мест в мире.
При написании этой статьи были использованы следующие материалы:
Аникин С. С. Трезвость — национальная черта русского народа // Газета «Соратник», №104 Прыжов И. Г. История кабаков в России в связи с историей русского народа, 2-ое издание, Казань, б.г.1914.
Вардугин В. И. «Ты меня уважаешь?»
Рябушинский В. П. Старообрядство и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе. — М. — Иерусалим: «Мосты», 1994.
Авдонина Т. И. Формирование трезвого образа жизни учащихся ПТУ средствами культурно-просветительской работы // Диссерт. канд. п. н. — Челябинск, 1991.
Похлёбкин В. В. История водки, М: Интер — Версо, 1991. — 288 с.
Пыпин А. Н. Россия и Европа /А.Н. Пыпин. Метаморфозы Европы. — М.: Наука, 1993. — С.74-126..
Герберштейн С. Записки о Московии. М.: 1988 г. с.103.
Жиров Н. П., Петрова Ф.Н., 1998.
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 43, с. 326.
Ключевский В. О. Сочинения в 9-ти томах, — том 8, с. 35-37.
Углов Ф. Г. Самоубийцы.
Углов Ф. Г. «Ломехузы»
Газета «Соратник» №8, 2005.
Материалы семинара, проведённого обществами борьбы за трезвость в 1987 году «Народная борьба за трезвость в русской истории».
Введенский И. Н. «Опыт принудительной трезвости».
|
| |
| |
